После публикации Апрельских Тезисов Ленина началась клеветническая компания против большевиков и непосредственно против Ленина. Проезд через Германию был использован для темных намеков насчет того, не помогают ли приехавшие германским империалистам. Под влиянием такой агитации на улицах раздавались призывы физической расправы над Лениным. Затем компания клеветы несколько стихла, но в июне 1917 года она развернулась вновь. Основываясь на заявлениях некоего прапорщика, бежавшего из немецкого плена, буржуазная и эсэро-меньшевистская печать обвиняла Ленина и большевиков в том, что они якобы работают на Вильгельма. Развернулась невиданная по своим масштабам и подлости травля Ленина. Матерый клеветник и провокатор Алексинский 4 июля сообщил комитету журналистов в Петрограде, что он якобы располагает документальными данными, подтверждающими обвинение Ленина в шпионаже в пользу Германии. Это заявление было настолько дико, что сам председатель ЦИК Чхеидзе от своего имени и от имени члена временного правительства Церетели (по просьбе Сталина) звонил во все большие петроградские газеты, прося не печатать клеветы Алексинского. Ее напечатала лишь бульварная газетенка «Живое Слово», рассчитанная на неразвитые слои городского населения. Дикая травля Ленина еще больше усилилась. Уже не только раздавались призывы к убийству большевиков, но по рукам ходили списки лиц, намеченных к истреблению. Теперь Ленину, как и при царизме, пришлось скрываться от преследования Временного правительства.
Седьмого июля было опубликовано постановление Временного правительства об аресте и привлечении к суду Ленина и ряда других большевиков. Кадетские и меньшевистско-эсэровские газеты требовали явки Ленина на суд, и даже некоторые большевики предлагали ему явиться, чтобы в открытом судебном заседании разоблачить клевету. Но большинство друзей Ленина выступили против его явки. Сталин был решительно против явки Ленина к властям: «Юнкера до тюрьмы не доведут. Убьют по дороге», — говорил он. Было решено послать Ногина и Орджоникидзе в Таврический дворец для переговоров с членом президиума ЦИК и Петроградского совета Анисимовым об условиях содержания Ленина в тюрьме. На помещение Ленина в Петропавловскую крепость, где был расположен большевистски настроенный гарнизон, Анисимов не согласился. Речь могла идти только об одиночной камере в «Крестах», где хозяйничали юнкера. Гарантии сохранения жизни Ленина Анисимов не дал и сказал, что, конечно, будут приняты все меры, но он «не знает, в чьих руках будет завтра он сам». После этого переговоры были прерваны и было решено переправить Ленина в район Сестрорецка. Вечером 9 июля Ленин начал приготавливаться к небезопасному переезду в Сестрорецк. Сбрил бороду, постриг усы, надел рыжего цвета пальто, серую кепку. Вечером, около 11 часов, Ленин и сопровождавшие его Сталин и Аллилуев тронулись в путь на Приморский вокзал, чтобы успеть к последнему уходящему поезду, на котором обычно едет разношерстная загулявшая допоздна публика. Поезд тронулся, и Ленин благополучно добрался до станции Разлив.
В официальной биографии об этом периоде жизни Ленина подробно рассказывается о том, как он укрывался в шалаше под видом финского крестьянина. Единственное, о чем умалчивается, это то, что в шалаше вместе с ним укрывался Григорий Зиновьев, большевик и тогдашний друг Ленина, в 1937 году расстрелянный как враг народа.
Во время нахождения Ленина в Разливе состоялся шестой съезд партии, на котором, в частности, обсуждался и вопрос о явке Ленина на суд. Все выступавшие одобрили поведение Ленина, и съезд принял резолюцию, в которой говорилось, что в данных условиях «нет абсолютно никаких гарантий не только беспристрастного судопроизводства, но и элементарной безопасности привлекаемых к суду». О том, что в данном случае большевики были правы, свидетельствуют воспоминания командующего войсками Петроградского военного округа, генерала Половцева, написанные в эмиграции: «Офицер, отправлявшийся в Териоки с надеждой поймать Ленина, меня спрашивает, желаю ли я получить этого господина в живом виде или в разобранном… Отвечаю с улыбкой, что арестованные очень часто делают попытки к побегу…». Съезд заявил решительный протест против «прокурорско-шпионско-полицейской травли вождей пролетариата» и послал горячий привет Ленину.
Спасаясь от преследований, Ленин переехал в Хельсинки, загримированный под финского пастора, и продолжал работу, пользуясь хорошо налаженной нелегальной связью. В сентябре Ленин перебрался в Выборг.
Теперь о второй версии, где главными героями будут одиозная и таинственная фигура Парвуса и германская разведка. Какова же их роль в организации переезда?
Германские власти действительно делали серьезную ставку на то, что переезд в Россию группы российских социал-демократов, в том числе большевиков, выступающих против войны, облегчит положение Германии на Восточном фронте. Не случайно решение по этой проблеме принимал сам кайзер Вильгельм II, а к ее проведению в жизнь были привлечены: генерал-квартирмейстер (фактический руководитель германских военных операций) Эрих Людендорф, имперские канцлеры Бетман-Гольвейг и граф Гертлинг, статс-секретари по иностранным делам (последовательно) фон Ягов, Циммерман и Кульман, их помощники Штумм и Буше, германские послы — в Копенгагене — граф Брокдорф фон Ранцау (его дочь Эрика — участница Красной капеллы, казнена в 1942 году. — И.Д.), в Стокгольме — барон фон Люциус, посол в Берне, один из руководителей военно-политической разведки Штейнвакс и статс-секретарь Министерства финансов граф фон Редерн, который, как утверждает один из эмигрантских историков, неоднократно и широко открывал имперскую кассу для снабжения большевистских идеалистов…».
Чтобы список «действующих лиц» этой операции был полным, упомянем и тех, кто по этой версии участвовал в ней со стороны большевиков. Это была достаточно пестрая интернациональная команда: эстонец Кескюла, польские социал-демократы Ганец-кий (Фюрстенберг) и Козловский, болгаро-румынско-немецкие социал-демократы Раковский и Радек, члены Загранбюро РСДРП(б). Главным же посредником между обеими сторонами и в значительной мере инициатором всего предприятия считается пресловутый Парвус, он же «доктор Гельфанд».
Так кто же такой этот Парвус?
Израиль Лазаревич Гельфанд родился 27 августа 1867 года в городке Березино Минской губернии. Партийные псевдонимы: Александр Молотов, Александр Маскович и наконец Александр Львович Парвус. Под этим именем он и вошел в историю. Его отцом был одесский портовый грузчик-контрабандист. Парвус вырос в Одессе, с детства ненавидел погромщиков, участвовал в кружках революционной еврейской молодежи. В 1891 году окончил Базельский университет со степенью доктора философии. Находясь в Цюрихе, примкнул к членам группы Плеханова, Аксельрода и других «Освобождение труда». В Германии стал членом Германской социал-демократической партии. Писал зажигательные революционные статьи. Его квартира в Мюнхене пользовалась большой популярностью у марксистов. Сам Ленин восхищался Парвусом, часто бывал у него и пользовался книгами его личной библиотеки, там же познакомился со многими видными революционерами, в том числе с Розой Люксембург. Троцкий писал, что «Парвус был выдающейся личностью, фигурой конца прошлого и начала нынешнего столетия…» и «был одержим неожиданной мечтой разбогатеть». В некоторых источниках сказано, что он во многом поддерживал Ленина и способствовал организации газеты «Искра» и журнала «Заря». В то же время в 1904 году меньшевик Потресов писал Аксельроду «Я придавал бы очень большое значение, чтобы был выработан общий план компании против Ленина — взрывать его, так взрывать до конца методически и планомерно… как бить Ленина — вот вопрос. Прежде всего, мне думается, на него стоит выпустить авторитетов — Каутского…. Розу Люксембург и Парвуса».
В 1904 году Парвус вместе с Троцким начал развивать теорию перманентной революции. С началом Русско-японской войны Парвус стал писать о том, что порожденные ею социальные и экономические неурядицы неизбежно вызовут поражение России в этой войне, что ослабит власть царя и приведет к революции. В 1906 году был арестован и сослан в Туруханский край. Но по пути бежал и вернулся в Германию, где стал членом ЦК Германской социал-демократической партии. Средства для себя добывал мошенничеством и спекуляциями. Среди революционеров считался видным экономистом. Присвоил себе доходы от постановки пьесы «На дне», доверенные ему Горьким для нужд Германской социал-демократической партии. Был изгнан из партии и занялся продажей немецкого оружия Турции. Стал в Константинополе консультантом правительства младотурков и приобрел большое состо-янис. В 1913 году приехал в Вену. Финансировал и вместе со Львом Троцким редактировал «Правду», которая в то время была органом ЦК РСДРП. В начале Первой мировой войны вернулся в Турцию, где писал статьи о прогрессивной миссии германского милитаризма и призывы к российским революционерам выступать за поражение России. Агитировал грузинских, армянских и украинских националистов отделиться от России и вести борьбу с ней.